Глава 14. Ложись! – Я хочу её послушать

И на челе её написано имя, тайна: Вавилон великий,
мать блудницам и мерзостям земным…
Откровение. 17:5

Они старались не думать о поездке. При каждом упоминании о ней отводили взгляд в сторону и пытались перевести разговор на другую тему. Встреча с цыганкой натолкнула Игоря на мысль, что порой жизнь преподносит неприятные сюрпризы, и у него появилось много вопросов, на которые он не знал ответа. Парень не хотел тревожить Мари и стал часто названивать брату. Антон всегда был готов поддерживать разговор и давал ему высказаться, поэтому их телефонные разговоры становились длиннее, а споры оживлённее.
– Я думаю, что Бог в нас, в наших неограниченных возможностях, – сказал Игорь брату во время очередной беседы, – ему нужно, чтобы мы достигали его путём проб и ошибок, он – высшая планка того, к чему надо стремиться. А по‑твоему получается, что Ему неважно, чего добился человек, всех ценит одинаково, независимо от того, кем ты был при жизни.
– Каждый из нас бесценен для Бога, ведь он не лицемерный, но справедливый. Грех, в переводе с иврита, означает ошибку, а их мы совершаем все и все заслуживаем наказания.
– Оскар Уайльд говорил, что ошибки – это единственное, о чём мы никогда не будем жалеть. Неужели, по‑твоему, Бог будет наказывать нас за ошибки, на которых мы учимся? Ведь если никогда не ошибаться, тогда правильно и не отвечать!
– Оскар Уайльд, – перебил его Антон, – ошибался!
– Правильно, как ты и я!
– Нет! Не только, он ведь был очень несчастным человеком и жизнь закончил без всякого к ней интереса. И несмотря на то, что он был великим писателем, в чём я абсолютно с тобой согласен, он царства Божьего не наследует. – Глаза Игоря отразили негодование. – Ведь он ошибся, согрешил, быть может, ещё и научил греху окружающих. А в Писании сказано, что кто научится неправде и научит неправде других, малейшим наречётся, потому многие первые станут последними, а многие последние первыми. Да, Оскар Уайльд был великим писателем, и что это ему дало там?
– Если там – это действительно там, – перебил его Игорь.
– Даже если рассуждать с мирской точки зрения, нельзя быть уверенным ни в чём. Если ты не веришь в существование загробной жизни, то все равно сомневаешься, ведь гроб есть, а жизнь ещё не закончилась.
– Ну да, я сомневаюсь, я понимаю, что смерть есть, а есть ли жизнь после смерти? Не знаю! Но одно знаю наверняка…

Пока Игорь разговаривал с Антоном, Мари скучала.
Она лежала на кровати, напротив работающего телевизора, и смотрела на свой животик, который за последние два месяца увеличился в размерах. Мари поглаживала его, медленно проводя по нему ладонью и мысленно разговаривая с малышкой.
«Миленькая моя, хорошенькая, – говорила Мари ребёнку. – Где папа? Что папа делает? Почему ему постоянно нужно куда‑то ходить, что‑то искать? Неужели он не понимает, что мы за него волнуемся?»
«Ну где же наш папа, я же его так люблю, – говорила себе Мари. – Конечно‑конечно, и тебя люблю, даже больше, чем папу, только поцеловать не могу». После этих мыслей Мари поцеловала ладони и коснулась своего животика. «А вот так могу!»

– …Пока есть жизнь, не надо себя ни в чём ограничивать, – продолжил он после короткой паузы, – надо брать от жизни всё.
Антон улыбнулся. Слова, которые сейчас произнес Игорь, ему приходилось слышать неоднократно, а потом встречаться с людьми, разочаровавшимися в них.
– Ага, а я вот думаю, что нельзя ничего знать наверняка и заранее, даже мыслей плоти от плоти твоей, то есть собственной жены, ведь так?
– Думаю, это не лучший пример, хотя я и вправду не знаю, о чём думает сейчас Марина, но, наверно, она меня ждёт… Давай не переводить тему, – вернул брата к разговору Игорь.
– Да я, в общем, и не уходил далеко, просто то, что ты мне сказал, я слышал уже от многих. Но что это значит?
– Это значит делать все, что ты захочешь. Для тебя это может звучать как сатанизм, основная заповедь которого гласит: «Делай всё, что возжелаешь», но я считаю, что это верно, – надо испробовать всё и умереть.
– Он создал очень удобную позицию для греха. Греши, пока ещё не в аду! Нет! Взять от жизни всё, – это значит, не потерять ни кусочка. Тот, кто берёт, не воздавая, приближает свою жизнь к концу. Иисус сказал: «Чем больше ты отдаёшь, тем больше ты получишь». А если ты только берешь, то однажды увидишь, что ничего не осталось и взять нечего! Понимаешь?
Игорь вспомнил слова Бена и задумался. Его пробирала дрожь, но он не хотел сдаваться.
– Я понимаю, но ведь жизнь однажды закончится, и тогда уже точно ничего нельзя будет взять!
Антон вздохнул.
– Эх, Игорь, в том‑то и дело, что она не заканчивается. Никогда! – закончил он.
Игорь ненадолго замолк.
– Я подумаю над этим, Антон, но я, пожалуй, пойду, а то меня жена заждалась уже! До скорого!
– Счастливо и спокойной ночи! – сказал Антон и повесил трубку.

«Мы заставим его ревновать», – сказала девушка своему ребёнку, поглаживая животик. Она испытывала к нему огромную любовь и, проводя по нему вверх‑вниз и по диагонали, скрашивала часы отсутствия мужа.
Марина испытывала приятную дрожь во всём теле, малышка чуть шевелилась внутри неё. Девушке хотелось её погладить, но она не могла, поэтому обняла её двумя руками, держа их на нижней части живота.
Марина гладила живот и представляла Игоря.
Когда он открыл дверь в спальню, Марина резко прикрыла лицо подушкой и захихикала.

– Чего это вы тут без меня делаете? – спросил Игорь довольно.
Мари посмотрела на него, покраснев.
– Ничего! Садись рядом! – она постучала ладонью по кровати.
Игорь присел рядом с ней, на его лице была довольная улыбка. Он обнял жену за талию, и в этот момент у Мари что‑то кольнуло сзади, но она не обратила внимания.
– Он уже такой большой! – сказал он, глядя на её живот.
– Она сегодня так шевелилась, как будто удобную позу подбирала.
Игорь радостно рассмеялся.
– Ложись! Я хочу её послушать.
Марина застенчиво улыбнулась.
– Такое впечатление, будто там тайный агент живёт, а ты его караулишь! – ответила она, ложась на спину.
– Да ладно тебе! Мне просто нравится её слушать, – ответил он, склоняя ухо к животу.
– Интересно, что она там делает?
– Ой, да пусть что угодно творит, только бы в кружок шитья не записалась.
Игорь засмеялся вместе с Мари.
– Да‑да, а то промахнётся ненароком, – добавил он весело.
– И кто‑то без жены останется!
Игорь сделал угрюмое лицо и посмотрел на Мари.
– Не надо так шутить, вы мне оба дороги!
Марина улыбнулась и погладила его по голове.
– Я знаю! – сказала она.
– О‑ой! – воскликнул Игорь, ему показалось, что что‑то шевельнулось внутри, будто это была рука или нога. – Ты это видела? – воскликнул он, возбуждённо смотря на неё мальчишеским взглядом.
– И не только видела! – засмеялась она.
– Блин, здорово! – ответил Игорь, подсаживаясь поближе. – Только подумаю, что там кто‑то живёт, кажется таким нереальным!
Игорь продолжал держать ладонь на животе.
– А знаешь, она сегодня какая‑то особенно игривая.
Игорь задумался.
– Да, слушай. Нам ещё можно или придётся потерпеть?
– Пока можно! – ответила она одобрительно.
Игорь широко улыбнулся и принялся целовать девушку, нежно проводя руками по её телу. Он ласкал её талию и бёдра, но Мари никак не могла расслабиться. Каждый раз, когда он ладонью касался её поясницы, возникала боль. Игорь жаждал взаимности, но губы Марины по‑прежнему были холодны.
– Я что‑то не так делаю? – спросил он обеспокоенно.
– Да нет, у меня просто что‑то сзади болит.
– Сзади?
– Да, – ответила она, указывая на больное место, – вот здесь.
Мари повернулась боком. Игорь разглядел на её спине красный волдырь в области поясницы.
– Да у тебя тут прыщ или волдырь какой‑то!
– НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! – воскликнула Мари, вставая с кровати. – Во время беременности иммунитет повышенный, такого не должно быть! – ворчала она, подходя к зеркалу. – Боже мой!!! – ужаснулась девушка при виде отражения фурункула на её спине.
– Что это? – спросил Игорь, подойдя поближе.
– Там в аптечке есть такая мазь чёрная, ихтиоловая называется, неси её сюда и прихвати ещё перекись и пластырь.
– Это фурик, что ли? – спросил Игорь.
Она посмотрела на него недовольно, Игорь ушёл и принёс всё необходимое.
– Наложить сможешь? – спросила Мари.
– Да с этим и ребёнок справится! – ответил он, обрабатывая фурункул мазью.
Закончив, он хотел обнять Мари, но она отодвинула его руки.
– Я не хочу! Завтра будет тяжелый день, – сказала Мари и легла на кровать, спиной к Игорю.
Он тяжело вздохнул, лёг напротив неё и вскоре заснул. Марина долго ворочалась, наконец ей тоже удалось задремать. После беспокойного сна она встала и прошла к холодильнику попить воды, открыв дверцу, взяла бутылку минералки. Собираясь сделать глоток, она поднесла горлышко бутылки ко рту. Вдруг её скрутила резкая боль в нижней части живота. Бутылка упала на пол и разбилась, вода разлилась по всей кухне. Марина села на пол, держась за живот, и увидела, как под ней образовывается лужа с кровью.
Она постаралась встать на ноги, но не смогла и закричала:
– Игорь!
Он её не слышал и продолжал спать. Марина поползла в сторону спальни.
– Игорь!!! – снова крикнула она.
На кухне запищал открытый холодильник.
– Игорь!!! – со всей силы крикнула Мари, ползя к нему в спальню и оставляя за собой кровавые следы. – Началось!
А Игорь продолжал спать. Ему снились толпы народа: поклонники и люди, которые охотно шли за ним, великим человеком.

*По радио доносилось: «Нас уже семь миллионов!»